Я видела войну...

Подруга прислала рассказ своей знакомой. Меня он за душу взял. Особенно сейчас, в преддверие Праздника Победы. Если понравится, выложу продолжение.


Я видела войну как все мы - в кино. Про героических красных комиссаров, неуловимых мстителей, про тех, кто сражался за Родину, про летящих журавлей. Сотни и даже тысячи, наверное, фильмов. Многие из них трогали душу, вызывали слезы. Но, все - таки, это было просто КИНО. Очень все это далеко и не про меня.

Даже Невзоровское "Чистилище" - шокирующее, ужасное, вызывающее злость, ненависть, жалость, боль и еще тысячи эмоций - было лишь фильмом.

Война казалась далекой и нереальной.

В нашем военном городке жизнь, казалось, замерла в том, советском еще, времени. Регламенты, режим, дисциплина. Все было неизменным и незыблемым. Войска Двенадцатого ГУМО продолжали жить своей размеренной, раз и навсегда определенной жизнью.

Часть расформировали неожиданно и как - то очень поспешно. Офицеров раскидали по гарнизонам от Дальнего Востока до Крайнего Севера. Не согласившимся на перевод выдали пособия, сертификаты и возможность по мере собственных сил и желаний обустраивать свою дальнейшую жизнь.

Городок с ужасом ждал прибытия новых "хозяев" части. Все уже знали, что это боевой полк, только что выведенный из Чечни.
Слухи ходили самые разные, один нелепее другого. И от этого - еще более страшные.
О беспредельных командирах, о постоянных драках с поножовщиной, о расстрелах без суда и следствия по законам военного времени...

Нам, тепличным жителям режимного Городка, в те смутные годы это представлялось невероятным, но ... вполне возможным. Кто знает, какая она там - жизнь за нашей "колючкой"?

Городок оцепенел в ожидании "чеченцев - головорезов"

Опер-группа в количестве сорока шести человек прибыла в середине февраля. Этим же вечером в полном составе они явились в кафе, где я тогда работала.

С черными от тяжелого зимнего загара лицами, в прокопченных "буржуйками" бушлатах, в выгоревших камуфляжах.

Мы исподтишка разглядывали "захватчиков", "оккупантов" - как все их уже за глаза называли. Обыкновенные, только очень уставшие, мужики. Попросили - " Всем по двести водки и чего-нибудь горячего"

Выпили молча, без тостов. Минут через пятнадцать зал наполнился негромкими разговорами. Стало видно, что они все разные, а не на одно лицо, как показалось вначале. Разговаривали о погрузках, о сроках прибытия эшелона с техникой, о том, где полевую кухню разместить. Драк и поножовщины, вроде, не намечалось...

К концу вечера мы уже со всеми перезнакомились, рассказали - что у нас тут, где и как. Какие магазины есть, как баня работает, где школа, какой детский сад.
Мальчишки молодые интересовались - когда и где дискотеки проходят, много ли у нас девчонок незамужних.
Мы, в свою очередь, про семьи расспрашивали - где, да что. Когда привезут. Кому где жилье дали.

Нормальное человеческое общение. Черт оказался совсем не так страшен, как мы его себе намалевали. Никаких разговоров об ужасах войны, о подвигах, горящих танках, злых чеченах, трудностях и лишениях армейской службы... Спокойные мирные разговоры

Впервые я поняла, что не все так уж спокойно, двадцать третьего февраля.
В Армии это - день всегда особенный. А для людей, только что вернувшихся с войны - вдвойне.
Кафе было забито под завязку. Около ста человек в парадках, при орденах и медалях. Сидели, где могли - за столиками, на диванах, на приволоченных из бильярдной креслах, на подоконниках. Смех, поздравления, звон посуды...
Все стихло в одну секунду, как по команде...

Я, конечно, знаю, что такое "третий тост". Но такого я не видела никогда до этого и никогда после. Когда сто человек поднимаются в одну секунду, одним движением. И замирает даже звяканье медалей. И наступает такая оглушительная тишина. И в один миг у всех темнеют глаза. И на секунду опускаются ресницы. Один глоток. Один выдох. И еще несколько секунд вязкой, горькой даже на вкус тишины.

Кровь стынет в жилах.

И, уже сев на свои места, еще несколько минут они не смотрят друг на друга. Слова роняются редко и неохотно.Они все - всё еще там. Там, где остались те, за кого они подняли этот тост.

Войну я увидела чуть позже, когда праздник уже закончился.

Вечер прошел на удивление спокойно, хотя и шумно. Без всяких конфликтов и эксцессов. Что даже странно - при таком количестве пьяных мужиков.
Последние посетители допивали и договаривали, пока я закрывала витрины и собиралась домой. Подошел Санек Долганов - один из тех, с кем я познакомилась в первый день. Ему дали квартиру в соседнем доме и он иногда заходил, чтоб проводить меня с работы.

Мне он очень нравился - двухметровый дядька с абсолютно детским лицом. Майор в свои двадцать шесть. С тяжелой контузией, ранением позвоночника и двумя орденами. Его друг рассказывал мне, что он кому-то взятку давал, чтоб его не комиссовали. Очень служить хотел. И отцу обещал обязательно до генерала дослужиться.

Вышли мы с ним, а на улице - красотища! Морозец, звезды, воздух - после прокуренного зала кафе - пьянит. Сосны, и снег по колено, и тишина. Идем неспеша по дороге и вдруг - БАБАХ!!!

Я только краем глаза успела заметить где - то сбоку вверху огни фейерверка, как почувствовала, что куда-то лечу. И - лицом в снег, обдирая кожу об острую корку наста.
И сверху на спину наваливается тяжеленное тело. И надавливает со всей силы, вминая меня еще глубже в снег. И снег залепляет глаза, рот, нос, уши...
БАБАХ!!!
БАБАХ!!!

Я чувствую, что сейчас задохнусь. Нет воздуха - только снег. Пытаюсь сопротивляться, дергаюсь. Слышу сквозь вату снега - " Чехи! Не шевелись!" И все пытается закрыть своим телом всю меня , вдавливает грудью мою голову еще глубже. И накрывает руками со всех сторон.
БАБАХ!!!

И я вдруг всей кожей, всем телом начинаю чувствовать ЕГО страх, этот животный ужас смерти. И понимаю, что он спасает меня. И спасая - убьет. Я просто задохнусь сейчас.

Я всхлипываю и изо всех сил выдыхаю воздух, чтоб отвоевать у снега хоть капельку пространства. И еще раз. И еще.
Перед губами появляется маленькая ямка с оплавленными краями и я начинаю бубнить в нее глухим монотонным голосом:
- Санек, мы дома. Мы дома, Санек. Это я. Это я. Пусти меня. Мне больно. Это я, Санек. Мы дома.

Чувствую, как немного расслабилось его тело, пытаюсь шевельнуться и продолжаю бубнить:
- Саша, Сашенька, Санек. Мне больно. Это я. Пусти меня

Выпрастываю из-под снега руку, дотягиваюсь до его ледяных пальцев, глажу тихонько.
Могу уже немного повернуть голову.
- Все, все Санек. Мы дома.

Через пару минут мы выползаем на обочину. Облепленные снегом, садимся прямо в сугроб.
Нас обоих трясет. Он не может расцепить зубы. Я вижу его побелевшие глаза.

Мои слезы падают в его огромную ладонь, я глажу ее и думаю:
" Маленький, что ж они с тобой сделали, сволочи..."

Выложи продолжение! Пожалуйста.

Я видела войну. Кирилл.



Первое, что пришло мне в голову, когда я впервые увидела его, было - "Блестящий офицер". Именно вот такими словами из какого-то романа я про него и подумала.

И потом эти слова у меня ассоциировались именно с Кириллом, с его безупречной выправкой, отутюженной формой, белоснежным подворотничком.

Но, конечно, "Блестящий офицер" - это не только внешность. Во всем остальном Кирилл тоже вполне соответствовал этому определению.
Патриот Родины, как бы пафосно это не звучало, патриот Армии, как бы кому-то не казалось это смешным, специалист своего дела, очень образованый и талантливый офицер.

Прибавьте к этому особый шарм и утонченность коренного питерца и портрет будет полным.

Нет, еще надо сказать, что он был просто очень красивым мужчиной. Высокий, подтянутый, с правильными чертами лица, нежной кожей, серыми яркими глазами. Волевой подбородок, красивые губы, длинные пальцы - в общем - полный набор для того, чтобы женщины, проходящие по улице, оглядывались и вздыхали...

Он тоже приехал с опергруппой и был одним из первых моих новых знакомых. Квартиру ему дали в нашем подъезде, на четвертом этаже.
Пока шла встреча и разгрузка эшелонов, он приходил к нам ужинать, потому что в выделенном ему жилье даже электричества не было. Да и готовить, приходя заполночь, у него уже просто не было сил. Бывало, даже засыпал за столом, не дождавшись, пока я его покормлю.

Недели через три он привез семью.
Марина, большеглазая, маленькая, худенькая до прозрачности, сначала показалась мне подростком. Только голос выдавал, что это взрослая женщина. Да еще наличие пятилетней дочери Насти, уменьшенной Марининой копии.
Кирилл познакомил нас и этим же вечером отбыл в очередную командировку - вызволять застрявший где-то в пути очередной эшелон с техникой.

Мы подружились как-то сразу, буквально с первых минут. Вместе занимались приведением их квартиры в божеский вид, готовили на три семьи одновременно.
Была еще одна семья с первого этажа - Иван с Катюхой и маленьким Кирюшкой. Очень скоро даже появился ритуал - проводив своих мужей на службу, мы устраивали утренние посиделки.

Открывалась дверь на четвертом этаже и Марина в лестничный пролет кричала - "Девчонки, я кофе сварила, приходите, только у меня сахара нет" "У меня тоже кончился - отвечала с первого этажа Катя - Но я пирог лимонный испекла, принесу"

Я ставила на стол сахарницу, молоко, сушки и, перехватив поднимающуюся уже с пирогом Катюху, звала Марину.

И так было во всем. Дети наши не особо церемонясь, шли туда, откуда вкусно пахнет, усаживались за стол и ждали когда их накормят. И кормили, не разбираясь - кто свой, кто чужой. Просто - все были свои.

Время тогда такое было... Своеобразное... Правительство почему-то решило, что армию кормить не обязательно и мужья наши по несколько месяцев зарплату не получали. Выкручивались, как могли.
Из деревень от родителей привозили, что могли. Начпроду кланялись, чтоб паек выдал авансом и в полном объеме, в магазине в долг брали...

А тут как-то отправляют наших мужей в срочную командировку, пообещав "завтра же!" выдать их женам( нам, то есть)продпаек за два месяца.
Ну, мы, конечно, все продукты выгребли, мужьям пирожков в дорогу напекли, все заготовки, соленья - варенья сложили - две недели на одной перловке жить им ведь тоже не сахар.

"Завтра же" никто нам, конечно, ничего не выдал. И послезавтра, и послепослезавтра...

Осталась у меня одна банка тушенки, больше из съестного в доме я ничего не нашла. Ну, еще, правда, соли с полкило. Пошла к Марине - "Дай пару картошин хоть, мальчишек покормить нечем"
У нее слезы - " У меня только четыре свеклы... И соль... Настя изнылась вся, есть просит. А мне уже в магазине в долг не дают, там и так на две зарплаты..."

Пошли к Катюхе. Там такая же картина - несколько картошин, соль и ревущий Кирюшка...

Скидали мы все свои припасы в большую кастрюлю - жидковат супчик... Надели перчатки и пошли за стадион - крапиву рвать...


Мои взрослые уже сыновья до сих пор иногда просят сварить "тот супчик". Самое "вкусное" воспоминание детства...

Но что-то я отвлеклась, не о том ведь рассказать хотела.

У Кирилла была кошка Маха.
Я к кошкам отношусь очень хорошо, у нас в то время тоже кот был, Кожа звали; но эту Маху я просто органически не переносила - настолько это было капризное и своенравное животное.

Она, наверное, чувствовала мое к ней отношение и тоже меня не жаловала.


Кстати, кот наш, Кожа, антипатии моей не разделял. Все те несколько лет, которые Марина и Кирилл жили в нашем доме, он хранил верность Махе.
Никогда раньше я даже не подозревала, что коты тоже бывают однолюбами.Да и Маха была ему верна, не подпуская к себе других котов.
Так что два-три раза в год соседи с полным правом требовали с нашей семьи выплаты алиментов на прокорм подрастающего поколения.

А у Кирилла к Махе было какое-то нездоровое, на мой взгляд, отношение. Он, приходя со службы, не жену целовал, а кошку. И вообще, постоянно ее тискал и баловал. Мог сам голодным остаться, но кошке всегда отдавал самый лучший кусок.
Видя мое удивление, Марина как-то сказала мне - " Кириллу ее друг подарил, совсем маленьким котенком. А сам погиб вскоре. В Чечне."

Между Кириллом и Махой я даже заметила какую-то мистическую связь. Кошка всегда чувствовала его приближение. Мы знали, если Маха села в коридоре напротив двери - значит, через некоторое время появится Кирилл.
Как она это чувствовала, я не знаю. Ни увидеть, ни услышать, ни унюхать на таком расстоянии она его не могла. Но не ошиблась ни разу...

И о том, в каком настроении Кирилл придет, мы судили по поведению кошки, она всегда это знала заранее. И о том, что он заболевает, хотя еще и сам об этом не подозревает, мы тоже понимали по тому, как Маха начинала к нему ластиться и прикладываться на грудь, пытаясь залечить еще невидимую болезнь.
В общем, много было странного и загадочного в ее поведении

Однажды вечером Марина спустилась ко мне - " Пойдем, посиди со мной. Мне страшно" Я удивилась, но пошла.

Кирилл сидел за кухонным столом. Пьяный, спокойный. Гладит лежащую у него на коленях кошку.Смотрит куда-то отсутствующим взглядом.

Я ничего не понимала: " Марин, ты чего боишься - то? Он что, буянить может начать?"

- Нет, он просто про войну думает. Я всегда боюсь, когда он такой...

За полгода знакомства я никогда не видела Кирилла в таком странном состоянии. Хотя, и гулянки совместные у нас были, и настроение - не всегда радужное.

Казалось, он никогда не вспоминает о войне - никогда никаких разговоров на эту тему, никаких рассказов...
На дурацкие вопросы, типа - " Ну че? Как оно там?" , всегда отвечал коротко : " Работа. Тебе это не будет интересно"

Я, вообще, заметила - люди, прошедшие войну, не терпят пустых разговоров о ней. Чем больше человек повидал, тем меньше он об этом говорит.
И только спустя какое-то время, проскальзывает иногда эта тема. Но все-таки всегда очень скупо и неохотно...

Марина прошептала мне - " Подойди к нему, попробуй уговорить спать лечь. Иначе всю ночь просидит так. Я боюсь. И сердце кровью обливается, не могу видеть его таким..."

Я с натянуто - жизнерадостной улыбкой шагнула на кухню: " О, Кирюш, привет! А ты чего это один тут пьянствуешь и меня не приглашаешь?"

Он ответил ровным, абсолютно БЕЗЖИЗНЕННЫМ голосом - "Извини. Я уже все выпил" - все так же глядя в ту же, невидимую мне точку.

- Ну пошли тогда, я тебя спать положу. Раз выпить нечего, разговаривать ты со мной не хочешь...

Он сильно потер лоб рукой. Я тронула его за плечо:

- Ну пошли. Хватит думы думать. У тебя от них уже мозг вскипел...

Не отрывая отрешенного взгляда, тем же ровным голосом он вдруг сказал:

- Ты знаешь, какого цвета у человека мозг? Перламутровый такой... Это даже красиво...

И он заговорил, все так же глядя в свое неведомое мне далеко, ровно, без интонаций, с

короткими всхлипывающими паузами :

Мы с Серегой с шестого класса дружим.

Он заводной такой всегда. Девчонки за ним табуном ходили.

Хоть рыжий и щербатый. Всегда у меня девчонок отбивал.

Балобол такой. Его все любят

Даже в училище командиры

Хоть и в самоволки частенько бегал

А в Чечне в мою разведроту все просился

Не получилось

Мы в разведку в тот раз ушли

По зеленке

Двое суток. Вымотались все

А у меня день рождения как раз, когда мы возвращались

Мужики потом рассказывали как он эти два дня бегал подарок мне искал

В разрушенном доме где-то котят нашел

Мы уже к лагерю спускались , километра два идти осталось

Артобстрел

Наугад били, они и не знали про нас

Чехи трусливые, ветка хрустнет, они шмалять начинают из всего, что есть

Пальнули - то несколько раз всего

Мы к мотолабе нашей подходим

Серега лежит

Глаза открытые совсем живые еще

И мозг

Перламутровый

Котенок в руке крошечный возле лица

В полуоткрытый рот ему тычется

Я все думаю

Может его душа в нее переселилась

Он вдруг умоляюще вскинул на меня наполненные слезами глаза:

" Ведь может такое быть? Скажи, ведь может?!"

" Может, Кирюшенька. Конечно может..."

Тронуло...

сильно.
Я за название темы зацепилась....не знаю, что со мной происходит последние годы каждое 9 мая. Я очень часто плачу - когда ветеранов вижу, когда минута молчания по телеку идет, когда фильмы некоторые показывают...раньше слезу не душили...старею, наверное.

а я не люблю этот день... как всегда - только показуха. 9 мая все вспоминают стариков, а как им жить остальной год на копеечные пенсии - нифга не думается...

ох, не люблю я такие "праздники".

+ еще сегодня читала, что ВДВшникам запретил минобороны одевать парадную форму на парад (звыняйте за масло маслянное), а также запретил одевать заслуженные ордена и медали. совсем одурел уже... то церкви рушил на территории девизий ВДВ - а это святое для них, теперь еще и знаков почета лишил. и форму дебильную юдашкинскую одевать приказывает...


эххххх

не ту страну назвали гондурасом... (С)

вот точно....одна показуха ..факт...в этом году еще и решили возить на Желтом такси бесплатно ветеранов.... надо оно им? куда им ехать то....

хотя я тоже часто плачу и ком в горле когда вижу их на улице ...

НА все что вокруг в правительстве, государстве наплевать. ЭТо наши старики. Чьи-то бабушки, чьи-то дедушки. Да, государство наше авно..., но мы то люди. Мы всегда стариков уважали, уважаем и будем уважать. Я в течение года когда вижу машины с георгиевскими ленточками или надписями "помним", "спасибо деду", каждый раз готова прослезиться.
Так вот, это наши старики, в транспорте, поликлинике, любой очереди - уступим место, ну а если это ВАШИ дедушка бабушка, то что ж мешает обеспечить им достойную старость? Свой корабль с алыми парусами строить самим.
То, что от нас зависит хотя бы надо делать, им уже будет приятнее!!!!!
А то что им спасибо говорим - они знают. Просто продолжаем их любить и уважать.

ИМХО, праздник в душе. Но напоминать молодежи, которая уже не знает, кто такой Ленин, и которая с успехом через десяток лет забудет, что такое ВОВ, тоже необходимо. Так что я - за парад.

+100!!!

к сожалению, нынешняя молодежь вообще вряд ли может похвалиться хорошими знаниями в области истории своей страны. даже совеременную историю - и ту не знают. как-то грустно становится за дальнейшие поколения...
конечно есть - умные, мыслящие, развивающиеся молодые люди - но их процент от общей массы настолько низок, что волосы шевелиться начинают.

и сдается мне, что парад тут ни разу не поможет :-(

Юль, я оптимистка) На кладбище не знакомлюсь, но предпочитаю верить, что стакан все-таки наполовину полон)))

ну я тож на стройки не хожу за положенным мне кирпичом - но... жиСть показывает, что лучших времен ждать не имеет смысла.


пысы: а рассказы все-таки чудесные получились и правдивые. я с такими ребятами знакома...
это и правда страшно - видеть ТАКИЕ глаза в 20 пацанских лет...
хорошо получилось написать. молодец девочка.

и парад поможет, и всякие рубрики по ТВ типа "правнуки победы" - поможет. Моя дочка уже знает про войну, про нашего дедушку. Завтра все обязательно поедем к ним с бабушкой - поздравлять и парад смотреть. Так что все зависит от нас, от каждого в отдельности и от всех вместе. В этом вопросе не хочу быть и не буду пессимисткой.